|
Вопрос о чуде остаётся неверно поставленным до тех пор, пока чудо мыслится как нарушение "законов природы", как победа "сверхъестественного" над "естественным". Ибо если позволительно усомниться в Боге, доказывающем Своё бытие нарушением собственных законов, то так же неубедительно и сведение всего многообразия, всей глубины жизни к каким-то "законам", постижение которых, к тому же, ещё только начинается. Таким образом, и здесь и там что-то духовно неладно, а главное – узко, мелочно, недостойно самого предмета спора. Настоящий контекст размышления о чуде – не природа и её законы, а человек и его любовь, его духовная сила, его мироотношение.
По христианскому учению, человек – царь мира, призванный им обладать, а значит – до конца этот мир вочеловечить, сделать открытым и прозрачным духовной энергии, духовному творчеству человека, высшему замыслу о человечестве. Пусть этот царь пал. Но он может восстать, возродиться, стать тем, к чему был призван. В чём же падение человека? Его падение, его грех христианство видит прежде всего в подчинении законам природы, в том, что человек из господина и владыки стал её рабом, "покорился суете", как сказано в Священном Писании. Возродиться, исполнить своё призвание – значит, не только постичь природу, понять её законы и научиться управлять ими – как раз это человеку удаётся, и чем дальше, тем лучше, ибо нашему веку суждено, кажется, доказать, что в овладении природой возможности человеческой науки и техники беспредельны. Но столь же ясно в наше время и то, что овладение природой – только часть человеческой задачи, и притом та, решение которой останется трагически двусмысленным, пока не будет разрешена другая, главная часть. Об этом в Евангелии сказано так: "Какая польза человеку, если он весь мир приобретёт, а душе своей повредит?"
Человек почти уже приобрёл весь мир, для него открыт космос, он проник во все тайны природы. Но не очевидно ли, что весь этот потрясающий успех, все эти головокружительные достижения ничего не дали душе? А значит – не изменили ничего в мире, который больше, чем когда-либо, наполнен ненавистью и злобой, страданием и страхом. Жизнь стала длиннее, безопаснее и внешне богаче. Но хороша ли эта жизнь? Или она всё та же страшная летопись одиночества, взаимной подозрительности и, главное, мучений, постоянно причиняемых человеку человеком? Вот страна, которая может покорить Луну, но боится приоткрыть свои границы или отменить цензуру. Так для чего же тогда покорять Луну? Не для того ли, чтобы и на ней воцарились мучение и страх, страдание и рабство? Для чего продлевать земную жизнь и усиленно заботиться о теле, если наполняющая его жизнь так мелка, темна, жестока и безрадостна?
|
|