Валаамская Патрологiя

© «Издательский Домъ «Русскiй Паломникъ»

Рукописный Валаамский Патерик ч.3 Валаамская Патрология

Рукописный Валаамский Патерик

29. СПАСЕНІЕ ОТЪ СМЕРТИ ПОМОЩІЮ СВЯТИТЕЛЯ НИКОЛАЯ

Не такъ давно повдалъ намъ монахъ О. П. событіе, случившееся съ нимъ годъ тому назадъ. «Любилъ я, — разсказывалъ онъ, — въ свободное отъ послушанія время пройтись и подышать свжимъ воздухомъ. Вотъ прошлой зимой и понравилось мн ходить по льду до Никольскаго скита, находящагося, какъ извстно, отъ монастыря на разстояніи одной версты. Главнымъ образомъ, меня привлекалъ храмъ во имя Святителя Николая, къ которому я издавна имлъ любовь и вру въ его благодатную помощь. Вотъ однажды какъ-то пошелъ я, по своему обыкновенію, по льду. Дло это было весной, но ледъ былъ довольно ещё крпкій. Поэтому шелъ я увренно и спокойно; тмъ боле я былъ спокоенъ, что по этому мсту я уже ходилъ раньше: вчера и третьяго дня. Вдругъ неожиданно передъ самымъ скитомъ я почувствовалъ, что ледъ подъ моими ногами опускается, и не усплъ ещё я, какъ говорится, глазомъ моргнуть, какъ по самую грудь погрузился въ холодную воду, только руки остались на поврхности льда. Попробовалъ было я выскочить наврхъ. Но не тутъ-то было! Вижу, ледъ около меня совсмъ слабый и я едва только держусь на немъ. Тогда я сообразилъ, что если только начну я барахтаться въ вод, то совсмъ съ головой уйду подъ ледъ. Такъ какъ задержаться было совершенно не за что, настолько былъ слабъ ледъ. Признаться, сначала я порядочно поиспугался и понялъ, что мн своими силами никакъ не возможно спастись отъ потопленія. И вотъ тутъ-то я и вспомнилъ Великаго Чудотворца Святителя Христова Николая, спасающаго всхъ, съ врою къ нему прибгающихъ и призывающихъ имя его святое на мор и на суш. «Святителю Христовъ! Помоги мн! Отче Николае, спаси меня отъ потопленія и внезапной смерти!» — началъ я сердечно вопіять къ нему. И что же случилось? Воистину чудо преславное! Какъ врно поется въ стихирахъ про Святителя Николая — всюду призываемый быстро предваряеши на помощь! Только что усплъ я сказать молитвенно нсколько словъ Святителю, какъ вдругъ почувствовалъ подъ ногами что-то твердое, какъ бы камень или скалу; тогда я, собравшись съ силами, какимъ-то непостижимымъ образомъ сдлалъ прыжокъ и выскочилъ изъ воды на твердый ледъ. Не помня себя отъ радости, я отъ души возблагодарилъ Господа и Его дивнаго Угодника Святителя Христова Николая, спасшаго меня отъ неминуемой смерти. Зная хорошо это мсто, такъ какъ много разъ видлъ, какъ здсь ходили пароходы, я твердо убжденъ, что тамъ глубина не мене 2-хъ или 3-хъ саженъ и что никакой скалы или камня тамъ никогда не было. Ясно, что спасся я чудесною помощію Святителя Христова Николая. Воистину, скажемъ мы, «Дивенъ Богъ во Святыхъ Своихъ!». Дивенъ и Угодникъ Божій Святитель Николай, помогающій всмъ въ бдахъ и напастяхъ и спасающій всхъ съ врою Его усердно призывающихъ!»

30. ПРОМЫСЛЪ БОЖІЙ, СПАСАЮЩІЙ РАБОВЪ СВОИХЪ

Очень часто мы какъ бы не замчаемъ дивныхъ длъ Божіихъ, а если и замчаемъ, то очень мало обращаемъ вниманія на т событія, которыя нердко происходятъ у насъ передъ глазами. Не такъ къ этому относятся внимательные и духовно-проницательные люди, они, видя дивныя событія, не остаются слпыми и безчувственными, но въ порыв благодарнаго чувства сердечно возсылаютъ Всеправящему Богу благодарную молитву, «творящему съ нами великая же и неизслдованная, славная же и ужасная, ихже нсть числа!» (Утренняя молитва.) Духовные люди видятъ и убждены въ томъ, что, какъ любящая мать охраняетъ своихъ маленькихъ дтей отъ всякихъ опасностей, такъ и Господь нашъ блюдетъ и хранитъ своихъ рабовъ отъ различныхъ скорбей и болзней. Сколько было бы нечаянныхъ смертей, сколько бы должны остаться калками на всю жизнь, если бы Всеблагій Промыслъ Божій не сохранилъ ихъ отъ различныхъ несчастій и опасностей!

Вотъ мы приведемъ нсколько примровъ и доказательствъ этого:

1. Въ скит Преподобнаго Аврамія Ростовскаго, находящагося въ 7-ми верстахъ отъ монастыря, на островк, память поминаемаго выше святаго празднуется Святою Церковію 29-го Октября. Наканун помянутаго дня въ 1890 году отправился по Ладожскому озеру небольшой монастырскій пароходикъ «Валаамъ», нын переименованный въ «Сергій». Въ то время этотъ пароходикъ былъ ещё безъ палубы, только на корм была небольшая каютка. День былъ воскресный. Погода тихая, а потому желающихъ прокатиться по озеру нашлось немало, набралось пассажировъ человкъ 40; въ числ которыхъ былъ и пишущій сіи строки. Когда пароходъ выхалъ въ озеро, то немного спустя на озер образовался густой туманъ, такъ что берегъ совершенно скрылся изъ нашихъ глазъ. Не дозжая верстъ двухъ до скита, неожиданно пароходъ налетлъ на подводную скалу и, взобравшись съ разбга по ея отлогой плоскости, онъ съ шумомъ упалъ на одинъ бортъ и остановился. Братія въ ужас бросились и ухватились за одинъ высокій край парохода, и когда вс они повисли на высокомъ борту, то пароходъ всей своей тяжестію перевсился на другой бортъ и упалъ вторично. Толькомилость Божія и Его благое промышленіе сохранили насъ отъ неминуемой смерти. Всего на одинъ вершокъ отъ воды находился бортъ парохода. Къ счастію нашему, на озере было тихо — не было волнъ. Рядомъ-то со скалой была страшная глубина, и одно бы движеніе и пароходикъ нашъ, какъ безпалубный и желзный, какъ ковшикъ ушелъ бы на дно озера. Часа два висли мы на борту пароходика, пока пріхавшія изъ скита лодки не сняли насъ и не увезли на берегъ. По прізд же въ монастырь во глав съ О. Намстникомъ Гаріиломъ, хавшимъ съ нами на пароходик, отслужили молебенъ у раки Преподобныхъ Отцевъ нашихъ Сергія и Германа съ благодареніемъ Всеблагому Господу, спасшему рабовъ Своихъ отъ нечаянныхъ смертей.

2. Монахъ О., будучи ещё послушникомъ, живя на послушаніи въ скиту Всхъ Святыхъ, какъ-то при рубк лса въ присутствіи хозяина скита О. еофила и другихъ скитскихъ братій, подпиливъ одну большую сосну и не успвъ отбжать отъ нея при ея паденіи, попалъ подъ таковую, и сосна придавила голову его къ земл. Только чудомъ спасся послушникъ отъ смерти. Оказалось, что голова его была цла, но волосы и колпачокъ его (скуфейка) были подъ деревомъ. Кое-какъ, но всё-таки, хотя съ большимъ трудомъ, удалось отнять его отъ дерева; конечно, при этомъ не мало волосъ его осталось подъ сосной; а колпачокъ никакъ не могли достать, только спустя дня два, перепиливъ дерево, достали его оттуда. Такъ онъ, по милости Божіей, ничмъ не пострадавъ, отдлался одними волосами.

3. Монахъ О. разсказывалъ, что когда ещё онъ жилъ въ новоначаліи, то проходилъ послушаніе помойщика: возилъ изъ монастырской братской кухни на лошади на коровникъ помои. «Однажды, сидя на телг впереди большой 40-ведерной бочки, наполненной помоями для коровушекъ, подъзжая къ лтнему коровнику, спускаясь подъ гору, незамтно, — разсказывалъ онъ, — я сползъ съ передка и упалъ между лошадью и телегой; голова моя очутилась въ сторон, а чрезъ мои ноги перехала вся тяжесть большой телеги съ наполненной бочкой. Когда я упалъ, то почув-ствовалъ, какъ чрезъ мои ноги прохали колеса телги, и увидавъ, что моя лошадь быстро отъ меня удаляется, въ это время у меня въ ум была только одна мысль: чтобы лошадь-то не ушла отъ меня. А потому, быстро вскочивъ на ноги, я сталъ её догонять, и когда уже догналъ её, то снова слъ на передокъ, и только тогда я пришелъ въ себя, какъ бы опомнился и сообразилъ, что же это такое произошло со мною. Посл сего событія я долго дивился: почему же мои ноги не только не поломаны и совершенно цлы, но даже не болятъ? Прославилъ я тогда и благодарилъ милосердіе Божіе и Всеблагій Промыслъ, сохранившій меня на дл святаго послушанія неврежденнымъ и безболзненнымъ».

Очевидно, что Господь Своихъ рабовъ хранитъ, какъ сказано въ Священномъ Писании, «яко зницу ока».

31. МИРНАЯ КОНЧИНА МОНАХА НАУМА

11-го Января 1922 года скончался въ нашей обители монахъ отецъ Наумъ. Жилъ онъ на Валаам почти 23 года. Послушаніе проходилъ долгое время въ рухольной, выдавая братіи одежду и обувь, причемъ всегда былъ для братій добръ и услужливъ. Очевидно, онъ имлъ какія-нибудь тайныя добродтели, а потому и призвалъ его Господь изъ сей скорбной и многомятежной жизни въ будущую вчную жизнь такою мирною и христіанскою кончиною. Кончина его была такова. Боллъ О. Наумъ всего дней пять. Самъ прйшелъ въ больницу, гд его и оставили. У него оказался заворотъ кишокъ и при всемъ стараніи нашего монастырскаго доктора О. Андрея, тотъ помочь ему ничмъ не могъ. Тогда ему предложено было отправиться въ г. Сердоболь, въ городскую больницу, для сдланія операціи, чтобы спасти жизнь его. Но отецъ Наумъ ршительно отказался отъ послдней, сказавъ: «Въ Сердоболь я не желаю хать, а если угодно Господу, чтобы я умеръ, то и слава Богу! Вдь мн уже 59 лтъ. Будетъ. Пожилъ!.. Лучше мн умерть во святой обители, среди своей братіи, чмъ въ чужомъ мст среди иноврцевъ!» Такъ онъ и не похалъ. Между тмъ болзнь все усиливалась, но до самой своей смерти онъ былъ спокоенъ и въ полной памяти. Причастили его Св. Христовыхъ Таинъ. Затмъ въ день смерти, вечеромъ, докторъ, видя его ослабвающимъ, предложилъ ему причаститься, на что послдній согласился съ любовію. По причашеніи предложили ему и пособороваться; онъ и на это охотно согласился. И вотъ, во время соборованія, держа свчку въ рукахъ и полагая на себ крестное знаменіе, онъ молился Господу. Затмъ отъ слабости, не имя уже силъ держать въ рукахъ свчку, онъ отдалъ её. Когда же оканчивалось соборованіе, и по чину таинства положили ему на голову Святое Евангеліе и стали читать заключительную молитву, въ которой совершитель сего таинства говоритъ: «Господи, не полагаю (я) руку свою гршную на главу болящаго; но Твою руку крпкую и сильную, яже во Св. Евангеліи семъ...». и т.д. И вотъ во время произнесенія сей главной въ семъ таинств молитвы О. Наумъ тихо, мирно, почти незамтно для глазъ предалъ свою душу въ Святйшія и Всесильныя руц Божіи, словно не умеръ, а заснулъ тихимъ, мирнымъ и сладкимъ сномъ. Это поистин была не смерть, а мирное успеніе. Слава Богу, устрояющему такой мирный конецъ рабомъ Своимъ!

Рукописный Валаамский Патерик

32. «КАКЪ ГУБИТЕЛЬНО МОНАШЕСКОЕ ВЫСОКОУМІЕ И СВОЕВОЛІЕ»

«Аще не Господь бы былъ въ насъ, никтоже отъ насъ противу возмоглъ бы вражіимъ бранемъ одолти» (Антифонъ 6-го гласа). Благій нашъ Господь, по Своему человколюбію не хотящій смерти гршника, часто милуетъ насъ, щадитъ и удерживаетъ отъ гибели, когда мы по навту злаго врага, неусыпную ведущаго съ нами брань, и по дйствію развившейся страсти, сами стремимся къ погибели, въ ослпленіи своего ума не сознавая, къ чему мы стремимся и что мы длаемъ.

Для назиданія приведемъ слдующее истинное происшествіе, переданное намъ Іеросхимонахомъ О. Ефремомъ, какъ достоврное. Это событіе пусть вразумитъ тхъ изъ насъ, которые всецло врятъ только своему мннію, живутъ безъ совта, по своему разуму и мышленію, а посему бываютъ и уловляемы отъ «тлителя смысловъ», врага душъ нашихъ. Жилъ въ нашей обители старичокъ монахъ О. Лукіанъ, скончавшійся въ 1889 году. Отецъ Лукіанъ, хотя былъ простой и малограмотный, но трудящійся, хорошей и воздержной жизни инокъ. Проходилъ онъ послушаніе въ рухольной, въ сапожной мастерской. При всехъ своихъ добрыхъ качествахъ, онъ имлъ непохвальную привычку врить только своему мннію, подозрвать и любопытствовать. Если, напримръ, кто-нибудь придетъ къ его сосду по келліи въ гости, то онъ не утерпитъ, чтобы не узнать, кто это пришелъ, по какому длу, что они говорятъ и т.д. Старцу же своему онъ не открывалъ этой своей грховной болзни, которая съ годами всё сильне и сильне росла и овладвала имъ и, наконецъ, до такой степени врагъ его опуталъ, что онъ уже никому не могъ врить, какъ только своему разуму и догадкамъ. Такъ, было однажды, онъ отдалъ въ переплетную для переплетенія свою книгу «Псалтирь». Книгу эту скоро и хорошо переплели и отдаютъ О. Лукіану. Взглянувъ на книгу, онъ говоритъ: «Это не моя книга. Вы её мн подмнили и дайте другую». «Что ты, что ты, О. Лукіанъ, — возразилъ ему на это помощникъ хозяина, — это та самая книга, которую ты намъ отдалъ переплести!» — «Нтъ! Нтъ! Меня не обманете. Я сразу вижу, что другая». И такъ и сякъ пробовали его уговаривать, даже свели къ мастеру, который переплеталъ книгу. Но убдить его не могли. Такъ онъ и ушелъ съ тмъ, что, дескать, книгу ему подмнили. Наконецъ врагъ настолько уже умственно опуталъ его своими стями, что онъ даже сталъ безусловно всему врить, что ему внушалось от врага. Жилъ по своему разуму: былъ ужасно мнительнымй, всегда врилъ только своему разуму, размышленію и опредленію. Такимъ образомъ, почва у врага была уже вполн подготовлена. Святые Отцы сказали: «Преуспяніе монаха познается при искушеніи». Слдовательно, и порча душевная тоже обнаруживается при скорби и искушеніи. Такъ и случилось. Пришло искушеніе такого рода на бднаго отца Лукіана. Во время большаго стеченія богомольцевъ на Валаамъ въ лтнее время его обычно назначали на гостиницу кубогремъ, т.е. приготовлять для богомольцевъ кипятокъ. По искушенію вражескому, О. Игумену наклеветали совершенно ложно, якобы онъ очень привтливъ и излишне любезенъ къ женщинамъ. Отецъ Игуменъ Іонаанъ поврилъ клевет и смнилъ его съ этого послушанія, пославъ его въ скитъ на Святой островъ. Вотъ тутъ-то и тряхнуло О. Лукіана. Онъ растерялся, сильно затужилъ, заскорблъ, въ душ у него поднялась страшная буря, доводящая его до отчаянія. Хотя скоро, узнавъ о его невиновности, его снова перевели въ монастырь; но всё же онъ былъ неспокоенъ и разбитъ этмъ искушеніемъ, считая себя обиженнымъ и безъ вины пострадавшимъ. Скорби своей, по обычаю, онъ никому не открывалъ, ни съ кмъ про неё не говорилъ, но въ душ своей таилъ горечь обиды и томленіе духа. Между тмъ врагъ не дремалъ, но внимиалъ ему помыслы один другого мрачне и губительне. И вотъ однажды ему пришелъ такой нелепый и ужасный помыслъ. Ужъ лучше умерть, чмъ такъ жить и скорбть на этой гршной земл, столько зла и неправды. Это помышленіе докучало ему нсколько дней. Если бы онъ имлъ довріе къ своему старцу или къ кому-нибудь изъ отцовъ и открылъ бы имъ свою брань, то, конечно, отъ всей этой мысленной бсовской брани ничего бы не осталось: она вся бы какъ прахъ разлетлась, какъ намъ тысячекратный опытъ показываетъ. Но, къ сожалнію, О. Лукіанъ имлъ несчастную привычку никому не открывать своихъ помысловъ и ни съ кмъ не совтоваться, а самъ лично въ нихъ разбирался. А врагъ всё крпче и крпче насдалъ на него, и наконецъ О. Лукіанъ, всё болыие и больше склоняясь, сдался и, согласившись съ помысломъ, ршилъ чрезъ самоубійство покончить свою жизнь. «Но какъ же я её окончу-то?» — мысленно спрашивалъ онъ самъ себя. Врагъ тотчасъ же ему услужливо мысленно подсказалъ: «Ужъ лучше и легче всего это утопиться, время сейчасъ зимнее, прорубить на озер прорубь, да и прыгнуть въ воду. Скоро и хорошо!» Согласился бдный инокъ съ врагомъ и, выбравъ подходящее время, взявъ въ руки пшню, отправился въ путь. Придя на озеро между Предтеченскимъ скитомъ и Валаамскимъ островомъ, онъ далеко отошелъ отъ берега и на большой глубин началъ прорубать ледъ. Прорубь готова. Отбросивъ пшню въ сторону, О. Лукіанъ осмотрлся, нтъ ли кого поблизости на озер? Нтъ, никого не видно, ни души. «Ну, теперь можно и прыгнуть», прошепталъ онъ; при этомъ рука его какъ бы невольно поднялась и онъ перекрестился, говоря: «Господи! Прости меня, гршнаго!» И съ этими словами моментально прыгнулъ обими ногами въ прорубь. Но что же это такое? О. Лукіанъ только по поясъ опустился въ воду, а дальше не могъ погрузиться, подъ ногами его оказалась скала. Между тмъ на этомъ мст, извстно намъ, страшная глубина. Постоялъ, постоялъ онъ въ вод. Потомъ, какъ бы очнувшись, быстро выскочилъ изъ проруби на ледъ, вылилъ воду изъ сапоговъ и схвативъ пшню «да что есть силы» быстро побжалъ домой — въ монастырь. Прибжавъ вь свою келлію, обсушился, согрлся, но никому ни слова не проронилъ о своемъ происшествіи. Прошло ещё немного времени, врагъ вторично, съ новой силой налетлъ на своеумнаго инока: опять замучила его мысленно эта брань — «Что теб здсь жить и постоянно страдать и мучиться, ужъ лучше сразу покончи свою жизнь и успокоишься!» Тогда О. Лукіанъ снова согласился съ врагомъ и снова ршился окончить свою жизнь. «Но какъ же мн теперь покончить свою жизнь-то?» — думалъ онъ. «Да вотъ, теперь-то ужъ лучше всего, — внушалъ ему врагъ, — ножомъ прирзать себя. Хватилъ разъ по горлу себя, и готово дло! Вотъ вдь у васъ въ сапожной и ножикъ хорошій есть, которымъ кожи-то кроятъ, -- острый, большой, съ одного раза можно съ собой покончить». Послушался бдный старичокъ этого помысла и потихоньку отъ всхъ изъ мастерской незамтнымъ образомъ взялъ онъ въ свою келлію ножикъ и, выбравъ удобное время, одлся, запихалъ въ рукавъ остріемъ въ глубь рукава ножикъ, а ручку ножа держа въ рукахъ, отправился въ лсъ. Пройдя пустыньку, онъ подошелъ къ часовн Псково-Печерской (нын упраздненной, а на томъ же мст поставлена часовня Преп. Сергія Радо-нежскаго). О. Лукіанъ вошелъ въ часовню, помолился, приложился ко всмъ св. иконамъ и, выйдя изъ часовни, пошелъ налво въ гору, въ густой лсъ. Войдя въ лсъ и выбравъ гладкое мсто, врод неболыиой полянки, О. Лукіанъ остановился, оглядлся кругомъ себя и, прошептавъ про себя: «Ну вотъ, здсь и можно съ собой покончить», потихоньку вытащилъ изъ рукава ножъ, поглядлъ на него и, по своему доброму обычаю, не торопясь перекрестился. Потомъ размахнулся, чтобы со всей силой полоснуть себя по горлу, и ещё бы одна секунда, и прельщенный инокъ былъ бы жалкій самоубійца и вчная жертва ада. Но много-милостивый Господь не попустилъ врагу посмяться надъ послднимъ! Какъ вдругъ онъ почувствовалъ, что ножа въ его рукахъ нтъ. Посмотрлъ — и глазамъ своимъ не вритъ. Ножъ изъ его рукъ неожиданно куда-то исчезъ. «Что это за диво такое?» — прошепталъ онъ. Кругомъ осмотрлся: нтъ ли гд-нибудь около него ножа? Не упалъ ли на землю? Но нигд не видно. Пропалъ ножъ внзапно. Тогда, какъ бы очнувшись, О. Лукіанъ промолвил: «Господи! Да что же это такое со мной длается! Прости меня, окаяннаго!» Тутъ вдругъ напалъ на него какой-то сильный страхъ и радость. «Охъ! Горе, горе мн гршному!» — произнесъ онъ и съ этими словами быстро зашагалъ обратно домой, въ свою келлію. Придя въ обитель, онъ опять никому ни слова. Прошло нсколько дней посл сего, и Господь постилъ его предсмертною болзнію. Старичокъ сталъ болть и угасать.

Вот однажды въ праздничный день молодые послушники изъ сапожной мастерской отправились прогуляться по лсу. По Божію смотрнію, пришли они на ту поляну, гд О. Лукіанъ хотлъ съ собой покончить. И что же? Вотъ видятъ они на земл лежит знакомый имъ сапожный ножъ. «Смотри-ка, братъ Николай, — воскликнулъ одинъ изъ нихъ, — вдь это, кажется, ножъ-то нашъ закройный?» —«Да! Это онъ самый и есть! — отвтилъ Николай. -А мы-то его искали-искали, а вотъ онъ гд нашелся. Но только странно, какъ онъ могъ сюда попасть?» — «Да! Очень это удивительно! — Отвтилъ тотъ. — Снесемъ его въ рухольную нашему хозяину».

Придя домой, ножъ передали хозяину по принадлежности, и вотъ вся мастерская въ рухольной не могла додуматься и понять, какимъ это образомъ ножъ очутился въ лсу. Кто-то изъ рухольной братіи, придя навстить болящаго О. Лукіана, сообщилъ ему эту новость. О. Лукіанъ. глубоко вздохнувъ, сказалъ постившему его иноку: «Прошу тебя, Бога ради, позови ко мн сейчасъ же моего духовника и старца отца Іоасафа: мн крайне нужно ему открыться и исповдать свой грхъ. Я желаю теперь же всё ему открыть, что есть у меня на душ». Духовникъ пришелъ, и О. Лукіанъ съ полнымъ сознаніемъ своего грха и сокрушеніемъ сердца, исповдовалъ старцу всё, что было, въ подробности, умоляя его простить ему и снять съ души его это тяжкое грховное бремя. Духовникъ, разршивъ его и успокоивъ и умиротворивъ его душу, ушелъ. И вотъ посл исповди, точно гора съ плечъ свалилась, такъ ему стало радостно и легко на душ. Всё свое искушеніе онъ посл тоже кой-кому разсказалъ и удивлялся милосердію Божію, не попустившему ему погибнуть злою смертію. Вскор посл сего О. Лукіанъ тихо и мирно, напутствуемый Святыми Тайнами, окончилъ свою жизнь; причислился къ своимъ отцамъ и мирно погребенъ среди подвижниковъ и Отцовъ Валаама.

Это истинное событіе да предостережетъ нкоторыхъ изъ насъ: не всегда полагаться на свой разумъ и смышленіе, но открывать свою мысленную брань тмъ лицамъ, къ которымъ имемъ довріе. Не врить своимъ подозрніямъ и догадкамъ, а также помня слова Священного Писанія: «Спасеніе состоитъ во мноз совт».

Въ заключеніе сего скажемъ, воистину Всеблагій Господь, ежедневно творящій съ нами по Своему неизреченному милосердію великая же и неизсл-дованная, славная же и ужасная, ихъ же нстъ числа, спасаетъ насъ, какъ любящій Отецъ малыхъ дтей, а посему какъ намъ не воскликнуть къ Нему въ чувств глубочайшей благодарности, словами Василія Великаго: «Велій еси Господи, и чудна дла Твоя, и не едино же слово довольно будетъ къ пнію чудесъ Твоихъ». Ты, глубиною Своея премудрости, «Человколюбно вся строяй и полезное всмъ подаваяй», человколюбно всхъ насъ направляешь и влечешь къ вчному спасенію.

33. ЯВЛЕНІЕ СВЯТИТЕЛЯ НИКОЛАЯ

Монахъ О. А., придя посл всенощной на Николинъ день 5-го Декабря въ свою келлію, вздумалъ, не снимая клобука съ головы и мантіи, прочитать акаистъ Святителю Николаю. «Началъ я читать, — говорилъ онъ, — сначала бодро, а потомъ или по немощи, или по лности моей, не знаю отчего, напалъ на меня непреодолимый сонъ. Какъ я ни боролся съ нимъ, какъ ни силился, а все-таки сонъ меня одоллъ. И вотъ, хорошо не помню, какъ я опустился на стулъ, и въ это время книжечка съ акаистомъ выпала изъ моихъ рукъ на полъ, и я погрузился въ глубокій сонъ. Вдругъ слышу очень ясно голосъ: «Что же ты спишь? Вдь надо бодрствовать и молиться». Это было сказано мн такъ сильно и строго, что я, моментально проснувшись, открылъ глаза и вотъ вижу ясно, что въ моей келліи стоитъ Святитель Христовъ Николай въ фелони; въ правой рук у него крестъ, и этой же рукою выше локтя, прижимая къ груди, держитъ Св. Евангеліе, а въ лвой рук какая-то трость или посохъ; я даже нс усплъ хорошенько разсмотрть. Видъ его такой же, какъ его изображаютъ на иконахъ: сденькій, маленькій, лысенькій. Въ душ моей въ эту минуту не было ни малйшаго страха, но только почувствовалъ я себя какъ бы виноватымъ. Святитель Христовъ Николай, строго посмотрвъ на меня нсколько времени, изчезъ изъ моихъ глазъ какимъ-то необъяснимымъ образомъ. Я вскочилъ на ноги; на сердц у меня была тихая духовная радость. Сна какъ не бывало. Молитва легко шла изъ сердца, и я въ эту ночь уже не спалъ вплоть до ранней литургіи. Даже весь этотъ день у меня на душ было какое-то особенное духовное и молитвенное настроеніе и сердечная тихая радость».

34. ЧУДЕСНОЕ УДЕРЖАНІЕ ВЪ МОНАСТЫР ЮНОШИ, ВПОСЛДСТВІИ ИНОКА.

Повдалъ намъ молодой инокъ М. о томъ, какъ онъ остался жить на Валаам. «Съ дтскихъ дней я имлъ сильную любовь къ монашеству. Если когда-либо приходилось мн увидть монаха, то я этому очень радовался. Имлъ и я самъ большое желаніе уйти изъ міра въ монастырь, но никакъ этого нельзя было сдлать. Мать моя не соглашалась ни за что меня отпустить. Долго мн не удавалось исполнить свою завтную мечту и покинуть родительскій домъ. Однажды наши знакомые собрались създить для богомоленія на Валаамъ. Попросился и я у матери създизъ съ ними, и она отпустила меня только на недлю посмотрть и помолиться. Когда я пріхалъ во святую обитель, то у меня съ сердца какъ бы тяжелый камень упалъ и стало мн такъ пріятно и радостно, что и сказать не могу, словно я попалъ въ какой-то другой лучшій міръ. Быстро, какъ одинъ день, промелькнула недля и когда мои спутники сказали мн, что пора намъ уже и домой собираться, то я такъ горько заплакалъ, что никакъ не могъ удержать своихъ слезъ, которыя ручьемъ лились у меня изъ глазъ. На гостиниц окружающіе утшали меня какъ молодого еще юношу, доказывая мн, что съ такихъ молодыхъ лтъ очень даже неразумно оставаться въ монастыр и что надо ещё сначала дома потрудиться, а монастырь, дескать, отъ меня никогда не уйдетъ и т.п. Но я на все подобныя вщанія ещё боле сокрушался и плакалъ ещё сильне. Даже нкоторые изъ братій, узнавъ причину моихъ слезъ, меня уговаривали, чтобы я не плакалъ; однако при всемъ моемъ желаніи я никакъ не могъ успокоиться. Но вотъ раздался свистокъ парохода — надо было идти на пристань, и я сзади всхъ, плача, вышелъ изъ гостиницы и потихоньку началъ двигаться къ пристани. Но только что я отошелъ нсколько шаговъ отъ гостиницы, какъ ясно услышалъ около себя голосъ: «Иди назадъ!» Я оглянулся. Но никого около меня нтъ. «Что за диво!» — подумалъ я и снова пошелъ впередъ. Но немного пройдя, вторично этотъ же голосъ ещё сильне и повелительне сказалъ мн: «Иди назадъ!» Я съ удивленіемъ посмотрлъ на вс стороны и опять смотрю: нтъ ни души около меня. Въ это время раздался второй пароходный свистокъ. Я, подошедши къ каменной лстниц, ведущей къ пристани, только что хотлъ спускаться по ней внизъ, какъ сильный повелительный голосъ трижды произнесъ т же слова: «Иди назадъ! Иди назадъ! Иди назадъ!» И посл этого бывшая на мн накидка безъ рукавовъ (какія прежде носили офицеры) была невидимой силой сорвана съ плечъ съ крючка. Тутъ на меня напалъ такой сильный страхъ, что я, забывъ всё, побжалъ изо всхъ силъ обратно на гостиницу. Прибжавъ туда, я скоро успокоился. Пароходъ ушелъ, а я остался въ монастыр жить и сталъ послушникомъ. Моя матушка, хотя и не сразу, но все-таки вскор благословила меня навсегда жить въ монастыр. Конечно, этому я былъ очень радъ. Пріхалъ я въ обитель въ 1916 году, а мене чмъ черезъ годъ вспыхнула въ Россіи революція, и вся наша дорогая родина закружилась, замутилась и застонала милліонами воплей. Всемилостивый же Господь укрылъ меня въ стнахъ тихой и святой обители на Валаам, гд я и по сіе время, по милости Божіей, живу духовно утшаясь и всегда благодарю Господа за Его великую ко мн, гршному, явленную милость».

Рукописный Валаамский Патерик

35. МОНАХЪ АДДЕЙ: МАТЕРЬ БОЖІЯ СПАСЛА ОТЪ СМЕРТИ

Не вы Мене избрасте, но Азъ избрахъ васъ. — сказалъ Господь Своимъ ученикамъ (Ін.15, 16). И ешё сказалъ: Призва, ихже хотяше Самъ (Мк. 3, 13). Изъ сихъ словъ можно заключить, что и въ монашескую жизнь безъ воли Божіей нельзя вступить. Вотъ и въ наши дни часто приходится слышать, что человкъ. ешё жившій въ міру и не помышлявшій о монашеств, полу-аетъ въ видніи указаніе о будущемъ своемъ монашескомъ званіи.

Повдалъ намъ старичокъ монахъ аддей слдующее событіе, случившееся съ нимъ ешё въ молодости, когда онъ жилъ и трудился въ г. Шлиссельбург простымъ рабочимъ. «Однажды какъ-то въ праздникъ около Покрова, одвшись въ праздничную одежду, вышелъ я изъ квартиры съ тмъ намреніемъ, чтобы купить себ карманные часы. Дорогою подошелъ ко мн одинъ высокаго роста рабочій, котораго я мало зналъ, но все-таки отъ другихъ рабочихъ слышалъ, какъ они его называли по фамиліи — Бомбовъ. «Дай мн на хлбъ! — сказалъ онъ, — я голоденъ!» «Какъ же это такъ, — отвтилъ я ему, -- такой-то молодецъ здоровый и просишь у меня на хлбъ, такого же рабочаго, какъ и ты самъ?»

— «А вотъ все же я сть хочу. Дай мн сколько-нибудь денегъ». Я, какъ человкъ простой, деревенскій, не привыкшій еще лгать, говорю ему: «Да у меня мелкихъ нтъ. Вотъ есть пять рублей, бумажка». — «Ну такъ что же? Пойдемъ размняемъ , вонъ въ той лавк, ты дай мн 20 копекъ, я куплю себ селедку и хлба». — «Ну, пойдемъ! — сказалъ я и прибавилъ, — Богъ съ тобой, я дамъ теб 20 копекъ». Размнявъ пятирублевую бумажку и давъ ему 20 копекъ, я вышелъ изъ лавки. Мсто было довольно безлюдное, а время уже вечерло.

Вижу, подошелъ къ намъ ещё одинъ человкъ, какъ впослдствіи оказалось, сообщникъ его, караулившій, чтобы ихъ не накрыли.

Бомбовъ, оглядвшись и не видя вблизи насъ никого, быстро сдернулъ съ меня пальто и шарфъ и, обвивъ меня шарфомъ вокругъ ши, сильно затянулъ мн горло и потащилъ меня по направленію къ Шлиссельбургской канав, очевидно, имя намреніе совсемъ ограбить меня, лишить жизни и бросить въ канаву. «Братъ! Что это ты длаешь? - могъ я только сказать ему, — вдь я же далъ теб на хлбъ, чего же ещё ты отъ меня хочешь?» — «А вотъ что: всё что ты имешь, я хочу взять отъ тебя!»

— «Да бери всё, только меня не тронь», отвтилъ я. «Нтъ! Этого мало. Я тебя убью». — «Не убивай меня, — тогда взмолился я, — вотъ бери деньги и всё, что хочешь, только не убивай меня!» — ты не упрашивай, а я съ тобой прикончу, — ещё настойчиве проговорилъ злодй, — а то, я знаю вашего брата, ты меня выдашь!» И съ сими словами онъ, ударивъ меня по голов, сшибъ съ ногъ и колномъ наступилъ мн на грудь. Въ это время я увидлъ, что у него въ рук блеснулъ небольшой ножъ. Тогда, не знаю почему, но у меня пропалъ весь страхъ и я, воодушевившись, сказалъ ему: «Нтъ, братъ, ты меня не убьешь, потому что есть на неб Царица Небесная, Она меня защититъ и не допуститъ, чтобы ты убилъ меня». Эти слова говорилъ я съ живой врой въ силу заступленія и помощи Матери Божіей. Тогда разбойникъ, взглянувъ на меня съ насмшливой и злой улыбкой, отвтилъ мн: «А вотъ посмотришь, какъ Она тебя избавитъ и защититъ отъ смерти», — и, держа ножъ въ рук, какъ бы издвался надъ моею безпомощностію. Вдругъ увидлъ я — на неб блеснулъ яркій и ослпительный свтъ, образовался большой свтлый кругъ, лучи от этого сіянія падали на землю — именно на то мсто, гд я лежалъ придавленный разбойникомъ. И что же? О, дивное чудо! До сего времени не могу я безъ чувства радости вспомнить это небесное видніе. Вижу, что среди этого свтлаго сіянія стоитъ Царица Небесная съ Ея держимымъ на рукахъ Божественнымъ Младенцемъ и, какъ бы воздвши Свои Пречистыя руки, благословила меня. Въ это время напалъ на злодя сильный страхъ и ужасъ, онъ задрожалъ, затрясся, какъ осиновый листъ, бросилъ меня и вмест со своимъ сообщникомъ что ссть силы пустились I отъ меня бжать. А я, вставши на колни, съ радостію великою взиралъ на Пречистую Дву Богородицу, такъ дивно спасшую меня отъ рукъ злодя. На земл, куда падалъ свтъ съ неба, въ этомъ-то свт явился какой-то человкъ, неизвстный мн, который, какъ я впослдствіи узналъ по икон, былъ мой святой, имя котораго я носилъ отъ святаго крещенія — святый Священномученикъ ердотъ, епископъ Киринейскій. Одежды его были такія же, какія изображаютъ на иконахъ. Самъ онъ смуглый съ сденькой бородкой. Святый еодотъ посмотрлъ на меня, снялъ съ себя длинную одежду врод монашеской мантіи, положилъ её на свои руки, снова посмотрлъ на меня, какъ бы этимъ давая знать, что эта одежда готовится въ будущемъ для меня. Посл сего Матерь Божія исчезла изъ моихъ глазъ, а съ нею пропалъ и свтъ, а также сталъ невидимъ и Святой. Я, поднявшись на ноги, въ восторг воскликнулъ отъ всей души: «Слава Теб, Царица Небесная, что Ты спасла меня отъ внзапной кончины, не давъ мн умерть безъ покаянія такой ужасной смертію». Съ этими словами я спокойно пошелъ домой, славя Бога и Пресвятую Богородицу. Придя на квартиру, я никому не сказалъ ни слова о своемъ происшествіи. Почти всю ночь не спалъ. Все думалъ о своемъ спасеніи и благодарилъ Царицу Небесную. Подъ утро заснулъ. Слышу кто-то ясно говоритъ мн: «Иди въ городъ и получи икону Царицы Небесной». Я проснулся. И не обратилъ особеннаго вниманія на эти слова. Слышу, въ легкомъ сн опять кто-то повторяетъ эти же слова. Но и опять я не придалъ этимъ словамъ особаго значенія. Снова заснулъ. И вотъ вижу: будто бы я иду по городу Шлиссельбургу. Прихожу на рынокъ и вижу, что какой-то человкъ въ сторон отъ всхъ продаетъ стоящую на стол небольшую икону Царицы Небесной. Вставши отъ сна, я ршилъ немедленно идти и купить икону Божіей Матери. Быстро одлся и вышелъ изъ дома. Подхожу къ рынку. Было ещё довольно рано, чуть только расвтало. Лавокъ ещё мало было открытыхъ. Иду это я по дорог и вдругъ слышу въ сторон голосъ: «Братъ! Подойди-ка сюда!» Я взглянулъ въ ту сторону. Вижу: точь-въ-точь такой же столикъ, какой я видлъ во сн, и человка въ какой-то особенной одежд краснаго цвта, стоящаго у стола, на которомъ стояла небольшая иконка Царицы Небесной. «Братъ! — сказалъ онъ, — вотъ возьми эту икону, она твоя; храни её до смерти и никому её не отдавай. Помни, что эта икона называется: «Достойно Милующая». Послднія слова онъ сказалъ медленно и выразительно. «А сколько она стоитъ-то?» — спросилъ я. «Да что съ тебя, бднаго человка, брать-то. Бери её такъ, даромъ. Она твоя». И съ этими сдовами, взявши святую икону въ руки, благословилъ меня ею. Я же, съ великою Любовію облобызавъ святый образъ, взялъ её въ свои руки. Тотъ же человкъ-незнакомецъ взялъ столикъ и какимъ-то непостижимымъ образомъ быстро свернулъ его въ клубочекъ и ушелъ отъ меня. Я подумалъ: «Ахъ, какой добрый человкъ, безъ денегъ далъ мн святую икону. Откуда онъ? Надо спросить его». И, желая еще поговорить съ нимъ, я оглянулся, а его уже нтъ. Я гляжу и туда, и сюда — нигд не видать — пропалъ. Такъ я больше его и не видалъ. Кто онъ былъ? Ужъ не знаю. Только эту святую икону Матери Божіей я принесъ съ собой въ монастырь и до сихъ поръ храню её какъ великую святыню, данную мн Царицею Небесною, спасшей меня отъ внезапной горькой смерти, впослдствіи приведшей меня въ монастырь и удостоившей монашеской мантіи, таинственно предуказанной мн въ этомъ дивномъ видніи.

36. ТАИНСТВЕННОЕ ВИДНІЕ ХРИСТА ВРУЮЩЕЙ ДУШ

Повдалъ намъ одинъ простой малограмотный старичокъ-монахъ такой случай изъ своей личной жизни. «Незадолго до поступленія моего въ монастырь я однажды какъ-то прочиталъ одинъ неболыпой разсказъ, какъ одинъ бдный мальчикъ, имя живую и крпкую вру въ Бога, просилъ у Господа во святомъ храм необходимой для жизни пищи, т.е. насущнаго хлба, и что же? По вр своей онъ нсколько разъ тутъ же въ храм получалъ по большому ломтю благо хлба. Подивился я его вр и Божіей къ намъ близости, какъ это такъ скоро Господь его услышалъ и такъ быстро исполнилъ его желаніе. У меня въ душ тоже загорлась вра въ Бога и сильное желаніе (конечно, дтское неразумное) увидть Христа и поклониться Ему. Прошло порядочно времени, а эта мысль изъ головы у меня не выходитъ, и вотъ однажды, предавъ себя промыслу Божію, я ночью тихонько вышелъ изъ дома и пошелъ самъ не зная куда, но только съ цлью увидть Христа и поклониться Ему. Пошелъ я по большой дорог, не боясь никакихъ опасностей отъ зврей или отъ злыхъ людей. Пройдя верстъ десять, меня потянуло направо, въ сторону отъ дороги, въ дремучій лсъ. Я послушался этого внутренняго указанія и, свернувъ съ дороги, вступилъ въ лсную чащу. Мн дла не было до того, что въ лсу, тмъ боле ночью можно легко повстрчаться со зврями. Я былъ спокоенъ и, держась крпко врою въ Бога и въ Его промыслъ, управляющій всей вселенной, свой умъ съ его разсужденіями оставилъ совершенно въ сторон. Дло было весной, только что стаялъ снгъ. Идти было хорошо. Только свта было немного, такъ какъ въ лсу и днемъ-то бываетъ не особенно свтло. Вдругъ я увидлъ, среди леса вдалек блеснулъ маленькій огонекъ какъ искра. «Видно, — подумалъ я, — недалеко отсюда находится деревня. Пойду я прямо на огонекъ». Съ радостію пошелъ я по направленію къ нему. Огонекъ, нисколько не увеличиваясь въ размр, продолжалъ таинственно свтить и привлекать меня къ себ, указывая мн путь. Пройдя версты четыре отъ дороги, какъ я посл на обратномъ пути по часамъ проврялъ, идя между громадными деревьями соснами и елями, я вдругъ какъ бы наткнулся на такое дивное зрлище. На небольшомъ возвышеніи стоялъ величественно чудный крестъ съ распятымъ на немъ Господомъ нашимъ Іисусомъ Христомъ. Пречистое тло Господа нашего было не написанное на кресте, а какъ бы настоящій Человкъ вислъ, пригвожденный къ дереву. Глаза Его были закрыты. Глава Божественнаго Страдальца была увнчана терновымъ внцомъ. Въ боку зіяла глубокая, прободенная копіемъ рана, совершенно свжая, такъ что и кровь еще только слегка загустла. На ногахъ — только ямочки, а не раны. Прекрасное шелковое полотенце прикрывало поясъ Спасителя, а концы отъ него, свсившись, спускались ниже Его колнъ. Огонькомъ же, который меня сюда привелъ, какъ оказалось, было Всевидящее Око, изображенное на крест въ треугольник немного выше Главы Спасителя. Это огненное Око какъ живое свтилось, освщая вокругъ всё-находящееся: и красивые елочки вокругъ креста, опоясывающія его и осняющія, такъ что св. Крестъ какъ бы въ какомъ прекрасномъ прикрытомъ шатр стоялъ. Увидвъ всё это, я сначала остановился, а потомъ отъ страха и радости упалъ лицомъ на землю. Затмъ, нсколько успокоившись, устремился съ восторгомъ къ подножію Св. Креста, упалъ предъ нимъ на колни и со слезами и съ плачемъ сталъ горячо Ему молиться, какъ могъ, прося, чтобы Господь снялъ съ меня грховную тяготу и облегчилъ бы меня отъ грховъ и страстей. Говорилъ я Ему, какъ живому, что у меня въ то время было на сердц, все излилъ. «Вотъ, Господи, — между прочимъ говорилъ я, — Ты сказалъ: Пріидите ко Мн вси труждающіеся и обремененніи, и Азъ упокою вы. Вотъ, Господи, я и пришелъ къ теб. Облегчи Ты меня отъ грховной моей тяготы и успокой меня отъ всхъ скорбей и страстей». Долго я такъ молился и плакалъ. Всего, должно быть, часа три. Затмъ поднялся съ земли съ великою радостію и страхомъ, облобызавъ Святйшія ноги Спасителя, я уже боле спокойно сталъ всё разсматривать вокругъ святаго Креста. И вотъ вижу: немного поодаль св. Креста небольшой колодезь со ступеньками для спуска въ него. Прозрачная вода показывала дно колодца, устланное чистыми досками. У меня явилась мысль и желаніе обмыться въ этомъ святомъ колодц. «Господи! — сказалъ я, — благослови мн гршному обмыться въ этомъ колодц, чтобы спала съ меня грховная моя тягость!» Съ этими словами, быстро раздвшись, я взошелъ въ колодезь. Воды въ немъ было по поясъ. Погрузившись нсколько разъ въ него, я вышелъ и, стоя предъ Св. Крестомъ, снова съ врою такъ помолился: «Господи! Благослови мн концами Твоего полотенца, которымъ Ты препоясанъ, утерть мн гршному лицо и грудь во облегченіе моей грховной тягости». И съ благоговніемъ подойдя ко Св. Кресту и съ любовію взирая на Спасителя, я обтеръ краями полотенца свое лицо и грудь. И что же я ощутилъ!? Поврьте. Словно кожа съ меня сошла или ровно какая-то тяжесть съ меня скатилась. На душ у меня стало радостно и легко-легко! Я одлся. Долго въ радостномъ чувств стоялъ я предъ Спасителемъ, молясь Ему и любуясь на дивную окружающую мстность. Елочки были какія-то особенныя, мною никогда досел не виданныя. Да и все-то кругомъ было настолько прекрасно, что и сказать нельзя! Но вотъ у меня въ голов явилась такая мысль. А что, если я еще дальше пойду въ лсъ и снова буду искать Христа? Но только что я усплъ это подумать, какъ неожиданно какъ громъ поразилъ меня Божественный гласъ съ вершины Креста: «Что же еще теб надо? Ты вдь Христа уже нашелъ!» Отъ ужаса и страха я упалъ ницъ на землю и услышалъ за этимъ протяжно произнесенное: «Аминь». Мало-помалу придя въ себя и успокоившись, я, вновь приступивъ ко Христу и облобызавъ еще разъ Священныя ноги Спасителя, оглянулся снова, съ восхищеніемъ любуясь на дивную окружающую местность и твердо ршивъ въ душе непремнно еще побывать здсь въ ближайшіе дни, но только уже не ночью, а днемъ, чтобы снова поклониться Христу Господу. Помолившись на прощаніе Господу, я направился въ обратный путь къ своему дому. Вступивъ въ дремучій лсъ, я всё время шелъ оглядываясь и взирая на мерцающій мн огонекъ со Святаго Креста, который какъ бы указывалъ мн путь, и я, не перемняя направленія, черезъ часъ вышелъ на большую дорогу. Поблагодаривъ Господа около дороги, я сдлалъ на дерев замтку: вырзалъ крестъ и заломилъ втку, чтобы въ слдующій разъ мн было легко найти дорогу къ этому Святому и дивному мсту. Придя домой уже подъ утро, я никому ни слова не проронилъ, гд я былъ и что видлъ. Затмъ спустя два дня я взялъ съ собой одного близкаго человка и мы съ нимъ вдвоемъ пошли туда. Придя на то мсто, гд я сдлалъ при дорог замтку, и найдя её, пошли мы по тому же направленіи, по которому раньше я шелъ. Днемъ идти было хорошо. Все хорошо видно кругомъ. Однако не могли мы никакъ найти этого мста, какъ его ни искали. Всю ту мстность исходили мы и вдоль, и поперекъ, но никакого даже и слда не нашли. Такъ ни съ чмъ и вернулись домой. Посл я многихъ мстныхъ жителей разспрашивалъ: не видалъ ли кто-нибудь изъ нихъ Крестъ въ лсу? Но никто никогда не только не видалъ, но даже и не слыхалъ, чтобы въ нашемъ лсу былъ Крестъ. Я же, поблагодаривъ Господа за утшеніе, сталъ собираться въ монастырь. И вотъ Всемилостивый Господь привелъ меня во святую обитель и удостоилъ меня гршнаго воспріять Ангельскій образъ».

Такъ закончилъ свой разсказъ престарлый инокъ. А я, чтобы не забыть, поспшилъ для памяти и для назиданія себя и другихъ записать сіе, помня слова Великаго Учителя монашества Преп. Исаака Сирина, который такъ пишетъ: «Часто и не зная сытости читай въ книгахъ учителей о Промысл Божіемъ; потому что он руководствуютъ умъ къ усмотрнію порядка въ тваряхъ и длахъ Божіихъ» (Слово 56-е), и еще сказано въ Свящ. Писаніи: Тайну Цареву хранити добро; дла же Божія открывати славно!

37. МИРНАЯ КОНЧИНА СХИМОНАХА СИЛЫ

«Великая милость всякой душ христіанской, причастившейся Святыхъ Христовыхъ Таинъ и въ тотъ же день или часъ переселившейся изъ временной земной жизни въ вчную!» Это будетъ, действительно, христіанская кончина, непостыдная и мирная. Сподобляются ея люди добродтельные и глубоко врующіе. По ученію нкоторыхъ святыхъ отцовъ, если человкъ въ день своей кончины причастится Святыхъ Христовыхъ Таинъ, то душа его уже не задерживается отъ злыхъ духовъ на воздушныхъ мытарствахъ. Враги даже не могутъ и приблизиться къ ней: по причин соединенія ея съ Божествомъ. Такъ и въ «Добротолюбіи» пишется: «Если имющіе преселиться отсюду причастятся Святыхъ Таинъ съ чистою совстію, то, когда умрутъ, Ангелы ради сего причащенія доринося возносятъ ихъ отсюда» (Добротолюбіе т. 5 Каллиста, гл. 92).

Скончался у насъ на Валаам 5-го Іюня 1921 года простой старецъ — схимонахъ Сила. Жилъ онъ въ Предтеченскомъ скиту, а когда уже ослаблъ въ силахъ, то перешелъ въ братскую больницу, гд, постепенно угасая и изнемогая тлесными силами, приближался къ неизбжной для всхъ людей смерти. По обычаю нашему, его соборовали и часто причащали Святыхъ Таинъ. Въ послдній день его жизни больничный духовникъ поздно вечеромъ зашелъ его навстить и, видя его уже совсмъ ослабвшимъ, сказалъ ему: «Отецъ Сила! Я тебя сейчасъ причащу Христовыхъ Таинъ!» — «Хорошо! Причастите!» — такъ же просто отвтилъ умирающій. Духовникъ, быстро спустившись въ больничную церковь и, взявъ запасные Св. Дары и прочитавъ положенныя въ Требник молитвы, причастилъ умирающаго старца. Затмъ, поздравивъ его съ принятіемъ Св. Христовыхъ Таинъ и попрощавшись съ нимъ, ушелъ отъ него домой къ себ. Въ часъ ночи отецъ Сила тихо и мирно предалъ духъ свой въ руц Божіи. Лежащій съ нимъ рядомъ въ этой же келліи схимонахъ О. Мигдоній слышалъ во время разлученія души его отъ тла какое-то чудное и невыразимо прекрасное пніе, но только словъ, къ сожалнію, не могъ понять. Въ этотъ же самый часъ больничный духовникъ видитъ такой сонъ, который какъ-то особенно врзался неизгладимо въ его память, такъ какъ былъ яркій, живой и какой-то особенный. «Вижу,— говорилъ духовникъ, — будто бы я снова иду въ келлію, гд лежалъ умирающій О. Сила. Мн надо подниматься по лстниц во второй этажъ зданія больницы, и я вижу: по обимъ сторонамъ лстницы стоятъ какія-то ужасныя и злобныя страшилища въ человческомъ вид, которыя дышатъ на меня страшною и непримиримою злобою. Но ко мн прикоснуться не могутъ! Я, хотя со страхом и трепетомъ, но все же прошелъ среди нихъ и, поднявшись наверхъ, отворилъ дверь келліи умирающаго. Вижу — келлія точно такъ же наполнена ужасными страшилищами. Вижу — идетъ ко мн навстрчу отецъ Сила, но уже видъ его не тлесный, но какой-то особенный, духовный и пріятный. Лице у него — чистое, спокойное и радостное. Одтъ онъ въ голубой шелковый хитонъ и препоясанъ поясомъ. Подойдя ко мн, онъ съ любезной улыбкой поцловалъ меня и сказал мн: «У меня денегъ много. Да мн еще Отецъ дастъ». Я о; тутъ же про себя подумалъ: видно, Отецъ Небесный , наградитъ его. Повернувшись отъ меня, онъ пошелъ въ уголъ келліи, гд стоялъ гробъ. За нимъ по пятамъ шелъ злой духъ, самый свирпый изо всхъ. Силился схватить его, но это ему не удавалось. Какая-то невидимая сила не допускала его даже дотронуться до схимонаха. О. Сила взошелъ во гробъ, а я въ это время, поднявъ съ пола какой-то мшокъ, до половины наполненный, чемъ-то не знаю, положилъ его ему въ гробъ. Поцловавъ меня еще трижды, О. Сила сказалъ: «Ну! Теперь иди! Не бойся ихъ», — указывая на духовъ, повторилъ О. Сила. Я пошелъ будто бы тмъ же путемъ обратно въ свою келлію и, спустившись съ лстницы, пройдя мимо духовъ, проснулся. «Ужъ не скончался ли нашъ О. Сила?» — подумалъ я. Посмотрлъ на часы: часъ ночи. И что же оказалось? Именно въ этотъ часъ душа его разлучилась отъ бреннаго тла и перешла въ другой лучшій міръ на вчную радость и утшеніе, въ страну свта и вчнаго блаженства!»

Рукописный Валаамский Патерик

38. ДЛА ПРОМЫСЛА БОЖІЯ О ЛЮДЯХЪ

1. Монахъ . намъ повдалъ. «Однажды трудясь въ пустыньк, гд былъ много лтъ хозяиномъ, поднялся я на водокачку высотою 3 сажени и вотъ во время работы какъ-то по неострожности упалъ оттуда внизъ головой въ канаву, наполненную водой, прямо на острые доски, образующія изъ себя плотину для задержанія воды въ канав. Ударившись со всей силой головой объ острую доску, которая прорзала мн голову и шею на затылк, къ счастію, не повредилъ черепъ. Свалившись въ воду, я, однако, не потерялъ сознанія, но кое-какъ, съ помощію подоспвшаго инока, вылзъ изъ воды. Кровь ручьемъ лилась у меня изъ глубокой раны и изъ лваго уха. Привезли меня въ больницу. Кровь все время, не переставая, струилась у меня изъ раны. Сдлали мн въ больниц перевязку, и через четыре дня я уже былъ здоровъ совершенно и снова пошелъ на свое святое послушаніе, окончательно исцелившись отъ всякой болзни».

2. Онъ же разсказывалъ намъ. «Когда я еще былъ 14-лтнимъ и жилъ при отц въ деревн, помогая ему въ его домашнихъ трудахъ, то однажды былъ такой случай. Послалъ меня, дло было зимой, отецъ създить на лошадк за сномъ. Недалеко отъ нашего села протекала рчка, очень быстрая въ своемъ теченіи. Чтобы по мосту перехать ее, надо было далеконько уклониться въ сторону. А если перехать по льду, то совсмъ было близко до мста, гд находилось наше сно. Я избралъ второй путь, т.е. похалъ по льду черезъ рку. Когда же я дохалъ до середины рки, то ледъ внезапно обломился, и моя лошадь, вмст съ санями моментально провалившись подъ ледъ, быстрымъ теченіемъ рки была унесена вмст съ санями подъ ледъ, и самъ-то я едва только усплъ выскочить изъ саней на ледъ. Ужасъ напалъ на меня. Вижу: скрылась моя лошадка подо льдомъ. Понялъ я, что уже теперь человческой помощи искать нельзя. Вспомнилъ я тутъ Великаго Чудотворца и скоропослушливаго помощника всхъ пребывающихъ въ нуждахъ, Святителя Христова Николая. Упалъ я на колни и какъ только могъ отъ всего своего дтскаго сердца съ врою воскликнулъ: «Святителю Отче Николае, помоги мн!» И что же? Внезапно дивное совершилось чудо! Въ нсколькихъ саженяхъ отъ меня какой-то сверхъестественной силой разорвало ледъ, и моя лошадка вмст съ санями непостижимымъ образомъ буквально вылетла изъ воды изъ-подо льда и опять невидимой же силой была перенесена далеко на берегъ, гд и была поставлена саженяхъ въ 5-ти отъ берега. Стояла лошадь какъ вкопанная, дожидаясь меня. Я же, возблагодаривъ отъ всея души своея дивнаго и преславнаго Чудотворца Николая, такъ быстро помогшаго мн, похалъ дале туда, куда послалъ меня отецъ мой».

3. Іеромонахъ О. М. разсказалъ о себ слдующее событіе. Во время сильнаго голода въ 1920 году онъ жилъ на послушаніи при Валаамской часовн въ г. Петроград:

«Жили мы тогда вс впроголодь, часто случалось — были невши до вечера. Однажды, находясь въ такомъ состояніи, иду это я, томимый голодомъ, по Литейному мосту на Выборгскую сторону, и вотъ навстрчу мн попадается молодая интеллигентная двушка и, на ходу развернувъ свой свертокъ бумаги, достала изъ него порядочный кусокъ хлба и, отломивъ отъ него небольшой кусочекъ, стала его сть. «Какая-то счастливая, — подумалъ я про себя, — а вотъ если бы она мн хотя бы немножко удлила?» Въ этотъ моментъ эта двушка, сравнявшись со мной, неожиданно, обратясь ко мн, сказала: «Если не побрезгуете, батюшка, то я могу Вамъ удлить немножко хлба?» — «Пожалуйста. Очень былъ бы благодаренъ Вамъ!» — произнесъ я. Тогда она, отщипнувъ себ небольшую корочку хлба, остальной весь отдала мн. «Спаси Васъ, Господи!» — съ чувствомъ искренней благодарности воскликнулъ я и, положивъ хлбъ въ карманъ себ, вдругъ спохватившись, подумалъ: «А какъ ея имя? Почему же я её не спросилъ? Для того чтобы по чувству благодарности помянуть её на молитв?» И, быстро обернувшись, только что хотлъ произнести: «А какъ Ваше имя?» — но эти слова уже нкому было сказать, потому что кругомъ на далекое разстояніе не видно было ни души человческой. Не довряя себ, я глядлъ по сторонамъ, но народу почти никого не было. Мсто на набережной —широкое. Кругомъ далеко все видно. Тогда я подумалъ: «Да не спустиласть ли она съ моста по каменной лстниц къ рк?» Я быстро подошелъ къ ршетк. Но и тамъ у воды никого нтъ. У меня отъ радости потекли слезы изъ глазъ. «Да куда же она такъ мгновенно могла исчезнуть?» — подумалъ я, и вотъ даже до сего времени не могу я своимъ разумомъ разгадать этотъ дивный случай и это приписываю, по вр моей, милости Промыслителя Бога, дающаго пищу всякой плоти (Пс. 135, 25) и птенцемъ врановымъ, призывающимъ Его (Пс. 146, 91). А посему и мн, голодному, пославшему кусокъ насущнаго хлба.

39. ВИДНІЕ ПРЕПОДОБНЫХЪ СЕРГІЯ И ГЕРМАНА СОМНВАЮЩЕМУСЯ ИНОКУ

Икона Матери Божiей "Валаамская".

Повдалъ намъ монахъ К., что когда онъ жилъ еще въ новоначаліи, то часто слышалъ среди молодыхъ братій такія слова, что, дескать, наши Преподобные Отцы Сергій и Германъ находятся не здсь, гд стоитъ ихъ рака, а гд-нибудь въ другомъ мст, а здсь въ собор ихъ рака находится только для воспоминанія о нихъ, а сами-то они еще неизвстно гд положены.

«Вотъ, наслушавшись такихъ рчей, однажды я, стоя въ церкви на хорахъ во время всенощной, когда читали каисмы, сталъ объ этомъ размышлять и, какъ бы соглашаясь съ прочими, подумалъ: «А кто знаетъ, можетъ быть, и въ самомъ дл Преподобныхъ-то здсь нтъ? Вдь Валаамъ-то великъ! Они, можетъ быть, гд-нибудь и въ другомъ мст положены?» Но только что я усплъ это подумать, какъ въ душ моей произошло какое-то измненіе. Внезапно мое сердце умягчилось. Пришло нкое Божественное умиленіе, полились слезы изъ моихъ глазъ, и душа моя исполнилась каким-то дивнымъ духовнымъ чувствомъ. Взглянувъ на иконостасъ, я узрлъ съ правой стороны у колонны Преподобныхъ Отцевъ нашихъ Сергія и Германа, стоящихъ по обимъ сторонамъ иконы Божіей Матери, висящей на колонн, именуемой «Валаамской». Одты они были въ мантіи и полное схимническое одяніе. На схимахъ были видны кресты и можно было прочитать слова: «Святый Боже, Святый Крпкій, Святый Безсмертный...» и т.д. Въ рукахъ они держали свитки. Лица ихъ были постническія, тощія. Глаза — чудные, голубые. Настолько видъ ихъ былъ дивный и божественный, что, кажется, глазъ бы отъ нихъ не отвелъ. Они смотрли внимательно на братію, какъ бы слдя и наблюдая за ними. Глядя на нихъ, у меня слезы лились изъ глазъ, а душа какъ-то неизреченно радовалась и утшалась и горла любовію ко Господу и Угодникамъ Его. Отъ избытка своей радости, желая подлиться ею со стоящимъ рядомъ со мною инокомъ, я хотлъ показать ему видимое мною. Но только что усплъ я это подумать, какъ видніе кончилось и Преподобные стали невидимы. По-прежнему висла на колонн только икона Царицы Небесной. Посл этого виднія у меня вс помыслы и сомннія о мстонахожденіи нашихъ Преподобныхъ совершенно исчезли и я твердо увровалъ, что именно здсь, а не въ иномъ мст находятся Угодники Божіи Сергій и Германъ. Здсь они почиваютъ своими нетлнными и многоцлебными мощами, духомъ будучи вн всего видимаго и земнаго. Увровалъ я и убдился, что они назираютъ за братіею и помогаютъ всмъ съ врою и любовію припадающимъ къ ихъ честной рак, облегчая ихъ скорби и нужды и врачуя немощи и неисцльныя болзни».

40. НЕПОНЯТНОЕ ЯВЛЕНІЕ

Много есть въ жизни непостижимаго и таинственнаго, если только кто, имя желаніе, внимательно будетъ слдить безъ предубжденія за тмъ, что случается особеннаго и непонятнаго въ нашъ маловрный XX вкъ.

Описывалъ намъ одинъ изъ нашихъ старцевъ слдующее событіе, бывшее съ нимъ еще въ юности. «Однажды въ праздникъ Рождества Христова покойные мои родители взяли меня съ собой въ гости къ моему ддушк. Жили мы тогда въ сверной столиц. Надо было идти къ Николаевскому дворцу. Вотъ идемъ мы втроемъ: родители — впереди, а я сзади, за ними. Вижу я: на мосту стоитъ убогій старичокъ-нищій. Обихъ ногъ у него нтъ почти до колнъ. И стоитъ онъ на своихъ какъ бы обрубленныхъ ногахъ, а передъ нимъ на земл лежитъ его шапка, куда, очевидно, проходящіе кладутъ свою доброхотную милостыню. Жаль мн стало бднаго старичка-страдальца. Быстро доставъ изъ кармана пятачокъ, я положилъ его въ шапку бдняка. Затмъ также быстро догнавъ своихъ родителей, я хотлъ показать имъ этого бднаго калку съ цлью и ихъ расположить къ подач милостыни. Но когда я сказалъ имъ это и мы обернулись и хотли посмотрть на убогаго старичка, то уже на мосту никого не было. Онъ мгновенно исчезъ изъ нашихъ глазъ».

«Второй подобный первому случай, — говорилъ старецъ, былъ со мною, когда я уже былъ взрослымъ. Шли мы съ покойнымъ моимъ отцомъ и со старшею сестрою. Передъ нами разстилалось широкое и чистое поле, и вдругъ мы увидли не такъ далеко отъ насъ впереди какого-то человка, одиноко стоящаго на нашемъ пути. Когда мы съ нимъ поравнялись, то увидли, что это былъ убогій старецъ, который смиренно попросилъ у насъ милостыню. Доставъ кошелекъ, я, не помню хорошо, сколько-то денегъ далъ бдняку и пройдя нсколько шаговъ, сказалъ своему отцу: «Странное дло! Откуда это онъ такъ неожиданно появился?» И вотъ мы вс трое обернулись для того, чтобы взглянуть на старичка-нищаго. Но каково же было наше крайнее удивленіе? Мы старичка уже нигд не видли. Хотя поле было и большое и широкое, но убогій старецъ исчезъ, словно испарился въ воздух. Это насъ всхъ тогда страшно удивило».

Богъ нашъ на небеси и на земли, и Промыслъ Его простирается не только надъ человками, по образу Его созданными, но и надъ всякою тварію. Даяй, по словамъ Псалмопвца, — пищу всякой плоти (Пс. 135, 25) и птенцемъ врановымъ призывающимъ Его (Пс. 146, 9). Онъ же даетъ питаніе и скимнамъ рыкающимъ восхитити и взыскати отъ Бога пищу себ (Пс. 103, 21). Хранящій избранныхъ Своихъ, яко зницу ока, и Ангеломъ Своимъ заповдаетъ сохранити тя на всхъ путхъ твоихъ (Пс. 90, 18).

Смиримся посему и возблагоговемъ предъ дивнымъ Его Промысломъ. Будемъ всегда помнить, что надъ нами всегда наблюдаетъ Его Недремлющее Око, а посему убоимся творить грхи и беззаконія, но лучше устремимся къ творенію добрыхъ длъ, угодныхъ Ему и указанныхъ въ Его закон, такъ какъ еще въ здшней жизни Онъ воздаетъ каждому по дламъ его, а взыскающіи же Господа не лишатся всякаго блага (Пс. 33, 11).

ПРИМЧАНІЕ

До насъ не дошло, кто же былъ авторомъ сего Патерика. По всмъ даннымъ думается намъ, что виновникомъ должно быть О. Іувіану Валаамс